Дом глав родов Дюны [= Капитул Дюны] - Фрэнк Херберт

— Вы бросаете меня вспять, — сказала Мурбелла, — Пытаетесь заставить принять решение, хотя уже и знаете его.

Одрейд молчала. Этот способ спора почти отработали еще древние иезуиты. Параллельный поток мыслей составил принцип спора. Пусть Мурбелла убедится сама. Подталкивать надо нежно. Дайте ей оправдаться и основывайтесь на этом.

Но откажись скорее, Мурбелла, от любви Дункана!

— С вашей стороны очень разумно показывать мне преимущества Сестринства, — отметила Мурбелла.

— Мы — не улица кафетериев!

Губы Мурбеллы изогнулись в беззаботной ухмылке:

— Я возьму вон того и это и, думаю, позволю себе вон тех штучек с кремом.

Одрейд восхитила метафора, но у неусыпных наблюдателей были собственные аппетиты.

— Твоя диета может погубить тебя.

— Но ваши предложения расставлены так завлекательно. Голос! Какое замечательное средство вы там приготовили. Мне бы этот восхитительный инструмент в глотку, а вы научите, как виртуозней на нем сыграть.

— Теперь ты — дирижер.

— Мне нужны ваши возможности, чтобы влиять на окружающих!

— До какого предела, Мурбелла? Чего ради?

— Если я ем то же, что и вы, вырастет ли из меня нечто не менее твердое: пласталь снаружи, а внутри еще крепче?

— Такой ты меня видишь?

— Хозяйка моего банкета! Я буду есть, что вы мне дадите, себе на пользу и вам.

Это звучало маниакально. Странная она. Иногда выглядит самой несчастной из женщин, бредя к себе, как затравленный зверек. Этот сумасшедший взгляд, оранжевые искорки по углам… как сейчас.

— Ты все же отказываешься поработать над Скитейлом?

— Пусть этим займется Шиана.

— Ты потренируешь ее?

— А она применит мои тренировки на ребенке!

Они пристально посмотрели друг на друга, ощутив что испытывают похожие мысли. Это не конфронтация, ибо каждой из нас необходима другая.

— Я отдалась вам из-за того, что вы можете мне дать, — сказала Мурбелла, понизив голос. — Но вы хотите знать, смогу ли я когда-нибудь нарушить соглашение?

— А ты можешь?

— Не более, чем вы, если потребуют обстоятельства.

— Ты думаешь, что можешь пожалеть о принятом решении?

— Конечно же! — Что еще, черт возьми, за идиотский вопрос? Люди всегда сожалеют. Мурбелла это сказала.

— Просто утверждаюсь в твоей внутренней искренности. Мы предпочитаем, чтобы ты не летала под бутафорскими небесами.

— А у вас они бутафорские?

— Естественно.

— У вас должны быть способы избавления от них.

— За нас это делает Агония. Неверные представления не проходят через Спайс.

Одрейд почувствовала, что ритм Мурбеллы участился.

— И вы не собираетесь потребовать, чтобы я отказалась от Дункана? — очень жестко.

— Это обстоятельство вызывает трудности, но это твои трудности.

— Просто другая форма просьбы бросить его?

— Прими эту возможность и все.

— Не могу.

— Не будешь?

— Я имею в виду то, что говорю. Я не в силах.

— А если кто-нибудь покажет тебе, как?

Мурбелла надолго остановила взгляд на глазах Одрейд и заговорила:

— Я чуть не сказала, что это освободит меня… но…

— Да?

— Я не могу освободиться, пока он привязан ко мне.

— Ты отрекаешься от дороги Чтимых Матр?

— Отрекаюсь? Не то слово. Я просто выросла из моих бывших Сестер.

— Бывших Сестер?

— Все еще моих Сестер, но это Сестры детства. Некоторых я вспоминаю с благодарностью, некоторые мне совсем не по душе. Подруги по играм, которые мне больше не интересны.

— Такое решение удовлетворяет тебя?

— А вас удовлетворяет. Великая Мать?

Одрейд всплеснула руками, не сдержав восторга. Как быстро учится Мурбелла ответным выпадам Бене Джессерит!

— Удовлетворена? Что за чертовски мертвое слово!

После ответа Одрейд, Мурбелла почувствовала себя движущейся как во сне к краю бездны, не в состоянии проснуться и предотвратить падение. Ее желудок сводило пустотой и следующая фраза Одрейд прозвучала далеким эхом.

— Бене Джессерит для Преподобной Матери — все. Ты никогда не сможешь об этом забыть.

Так же быстро как появилось, так же быстро и исчезло ощущение сна. Последующие слова Великой Матери были холодными и четкими.

— Приготовься к более серьезным тренировкам. Пока не пройдешь Агонию

— живой или мертвой.

Одрейд подняла взгляд к комкамерам на потолке:

— Пришлите сюда Шиану. Она прямо сейчас начнет занятия с новой ученицей.

— Так вы идете на это! Вы собираетесь работать над ребенком.

— Думай о нем, как о Теге Башаре, — сказала Одрейд, — Это помогает.

А мы не дадим тебе времени передумать.

— Я не отказалась от Дункана и не могу спорить с вами.

— Не спорь даже с собой, Мурбелла. Нет смысла. Тег был моим отцом, и все же я должна пойти на это.

До этого момента Мурбелла не осознавала силы недавнего утверждения Одрейд. Бене Джессерит для Преподобной Матери — все. Великий Дур да защитит меня! И я стану такой же?

~ ~ ~

Мы оказываемся свидетелями преходящей фазы вечности. Происходят важные вещи, но некоторые просто не замечают этого. Происходят несчастные случаи. Нельзя присутствовать во всех эпизодах. Ты зависишь от докладов. А мысли людей меняются. Что пользы в докладах? История в сводках новостей? Новостей, предварительно отобранных на издательской конференции, переваренных и извергнутых предрассудками? Отчеты, которые тебе нужны, зачастую исходят от тех, кто делает историю. Дневники, воспоминания и автобиографии — субъективные формы специальных просьб. Архивы битком набиты всем этим подозрительным хламом.

Скитейл заметил волнение стражей и всех прочих, когда подошел к барьеру в конце своего коридора. Стремительное движение людей, особенно в такое раннее время, привлекло его и заставило подойти ближе. Прошла эта доктор-Сак, Джаланто. Он знал ее с тех времен, когда Одрейд посылала ее к нему, «потому что ты выглядишь нездоровым». Еще одна Чтимая Матра, чтобы следить за мной!

Ах, ребенок Мурбеллы. Вот почему вся эта беготня, да еще и Сак.

Но кем были все остальные? В одеяниях Бене Джессерит, но в смятении, какого он никогда еще не видел. Не просто послушники. Почтенные Матери составляли большую часть тех, кто суетился там внизу. Они напоминали ему огромных стервятников. Наконец, появилась и послушница с ребенком на плечах. Все это очень таинственно. Если бы только у меня была связь с Системами корабля!

Он прислонился к стене и застыл в ожидании, но люди исчезли в разных комнатах и за дверями. Назначение некоторых помещений было ему известно, остальные были для него тайной.

Во имя Святого Пророка! Вот и сама Преподобная Мать! Она прошла через двери, в которые вошло уже немало народа.

Бесполезно спрашивать Одрейд о чем-либо. Теперь он был в ее ловушке.

Пророк здесь — ив руках повиндах!

Когда люди перестали появляться в коридоре, Скитейл вернулся в свои апартаменты. Монитор Идентификации над входом в его комнату мигнул, но он заставил себя не смотреть вверх. Ключ — Ай-Д. При его знаниях этот просчет в системе контроля Иксианского корабля простотаки вопил о себе.

Когда я начну действовать, они не дадут мне много времени.

Это будет шаг отчаянья; заложниками станут корабль и его содержимое. Секунды, за которые надо преуспеть. Кто знает, какие еще ложные панели были построены, какие тайные ходы, из которых могут появиться эти страшные женщины и броситься на него? Он не мог так рисковать, пока все прочие выходы не были исчерпаны. Особенно теперь… когда Пророк возрожден.

Хитрые ведьмы. Что еще они изменили в корабле? Тревожная мысль. Насколько еще пригодны здесь мои знания?

Присутствие Скитейла за барьером не ускользнуло от Одрейд, но ее сейчас занимали значительно более важные заботы. Акушерки Мурбеллы (ей нравился этот старинный термин) пришли в нужный момент. Одрейд хотела, чтобы Айдахо был с ней, когда Шиана будет предпринимать попытку пробудить воспоминания Башара. Айдахо же часто отвлекался на мысли о Мурбелле. А Мурбелла разумеется не могла быть с ним рядом здесь — по крайней мере, не сейчас.

Одрейд поддерживала бдительность в его присутствии. В конце концов, он был Ментатом.

Она разыскала его за пультом. Когда она вышла из лифта в коридор, идущий к его апартаментам, до ее слуха донеслось пощелкивание и характерное гудение работающей информационной машины, и она сразу же поняла, где нужно искать Дункана.

Когда она отвела его в комнату наблюдения, где они могли увидеть Шиану и ребенка, он был в странном настроении.

Беспокоится за Мурбеллу? Или о том, что им предстоит сейчас увидеть?